Случайная картинка

там есть правильный плакат

Новое на сайте

Все страницы сайта

Русский бой на любки

Любки - русское боевое искусство

Можно видеть человека сотканным из плотностей и пустот, но с таким же его

можно видеть состоящим из токов силы.

Что такое плотности в человеке? Не те, что даны нам исходно, а те, что мы создаем,

чтобы жить в этом мире телесно, а по сути, чтобы обеспечить душе возможность жить в

теле? Это напряжения в том, на что мы можем оказывать воздействия - в мышцах. Но

напряжения сами по себе не рождаются, их надо создать. А как?

Напрячься. То есть сделать усилие. Но как делается усилие?

Со всей очевидностью можно сказать, что усилие идет на то, чтобы сокращать

определенные мышцы. В итоге наши суставы либо сжимаются, либо разжимаются, и мы

оказываемся напряженными в каком-то направлении, скажем, толкая камень. При этом,

что тоже очевидно, сила зависит от объема мышц - человек с мощными мышцами

толкает камни сильней…

Это какой-то обман, но развеять его не просто. Однако мы все знаем, что объем

мышц никак не спасает такого быка, чтобы крошечная бабеночка, однажды избравшая

его своей собственностью, правила им и была с очевидностью сильнее. Понятно, что тут

речь идет о какой-то "иной" силе. Но сила в ней определенно есть, и немалая.

Но не все чисто и с силой, прячущейся в мышцах. Мышцы обладают только весом.

Они сами не могут ничего, только лежать и, наверное, расти. Сила не исходит из мышц,

у нее явно иной источник. Это ясно видно хотя бы потому, что для того, чтобы

сокращаться, мышце надо получить соответствующий импульс от нервной системы. И

сокращаться он будет с той силой, с какой поступает импульс!

Сила явно связана не с мышцами, а с тем, что ими повелевает. В больших мышцах

просто больше того, что может сокращаться. Иначе говоря, они просто могут произвести

больше работы с той же силой, в итоге, будет передвинуто больше камней или шкафов.

Но сила была та же, что у человека хлипкого, который не смог сдвинуть даже одного

камня.

Однако мы все знаем, что в случае ужасной опасности в нас вдруг высвобождается

огромная сила, и мы можем невероятно бегать, прыгать или сгибать стальные прутья

такой толщины, что, очнувшись, не верим своим глазам. И это все с теми же мышцами.

Значит, где-то либо в теле, либо, что лучше, - в нас есть источник силы, который мы

можем вскрывать с помощью особых состояний сознания. Но с точки зрения точного

рассуждения, это означает, что сила вообще не в мышцах. Она лишь приходит в них из

какого-то внешнего по отношению к ним источника.

Внешний он в той же мере, в какой и внутренний. Нам кажется, что он внутри нас,

но внутри только Я. Я и высвобождаю эту силу, когда очень нужно. Но где я ее беру?

Мазыки говорили, что Сила разлита вокруг нас в мировом пространстве. И ее надо

уметь пропускать сквозь себя. Просто пропускать. Время от времени рождаются люди,

которые как-то естественно или противоестественно умеют это. Они подымают

невероятные тяжести, рвут пополам толстые книги, гнут деревья…

Однажды в поезде, добираясь до места очередного семинара, мы встретили

пожилого человека, ехавшего в Костромскую область. Настроение перед семинаром

было хорошее, и мы баловались молодецкими забавами, играли силушкой. Он поглядел

на нас, а потом рассказал, что у них в деревне был дедушка, который шутил такую

шутку. Когда молодежь перед работами начинала баловать, он подходил к углу ветряной

мельницы, подымал его одной рукой и клал туда свою фуражку, приговаривая:

- Вы баловники. Так понадежней будет.

И шел работать.

А, возвращаясь с работы, так же забирал ее оттуда.

Естественно, что в промежутке все парни пытались ее достать, но так никому и не

удалось…

Насколько я понимаю, дедушка унес свою тайну с собой.

Когда я гляжу на подобных людей, слушаю такие рассказы, я прихожу к тому, что в

человека встроен какой-то сильнейший ограничитель, не позволяющий ему

пользоваться силой, сверх меры, нужно для выживания в обществе. И не то, чтобы

человек не дорос до своей силы, она с ним, она всегда здесь. Но ему запрещено, как и

летать. Иначе он не мог бы временами вдруг становиться многократно сильнее самого

себя.

Раз это удается в особых состояниях, значит, сила всегда есть, и ты умеешь ею

пользоваться и управлять, но это не нужно и неполезно. И к тому же, мы не знаем, как

это делать.

Мои учители говорили мне: хочешь иметь силу, научись ее видеть. И ты будешь

удивлен, насколько много лишней силы тебе все-таки разрешили!

Я долго не понимал, что это значит.

Но когда Поханя начал работать со мной одними указательными пальцами, что-то

стало доходить и до моего упертого ума. Вот он выставляет вперед ладонь и говорит:

- Упрись посильней.

Я упираюсь грудью в его ладонь.

Он прикасается пальцем к моему плечу, и я падаю… Недоумение мое полное, я

восхищен и готов признать его величайшим мастером, но от моего вида лицо его

становится слегка кислым. И я понимаю, что разочаровал его. В чем дело?

- Ты восхищаешься такой ерундой! За этим вообще ничего нет. Просто разуй глаза!

Смотри: вот я надавил тебе на грудь, что ты делаешь в ответ?

- Упираюсь.

- Ты не просто упираешься, ты направляешь свою силу в тело так, чтобы оно

напряглось. И оно не просто напрягается, оно напрягается против моей руки. Оно всё

теперь выстроилось, как стрела силы, точно в одном направлении. И сила твоя равна

моей.

- Верно.

- А что в других направлениях? - и он снова касается меня пальцем, слегка

надавливая на плечо сбоку. - Там силы ноль… Это называется обжалить.

И я лечу на землю. Я опять поражен, но теперь поражен собственной слепотой:

если надавить на человеческое тело в каком-то направлении, вызвав у него

сопротивление, то вся сила его перестроится, и будет равна силе давления. Хуже того,

тогда я становлюсь опорой для противника.

С одной стороны он теперь висит на мне, с другой, сила его течет острием точно

туда, куда я ее направляю своим давлением, и отсутствует там, где не нужно бороться с

помехами. Там она просто равна нулю, потому что не требуется.

И это значит, что, обжалив, то есть собрав силу противника в острое и узко

направленное жало, я делаю его бессильным во всех остальных направлениях. И мне не

нужно прилагать к нему, чтобы уронить, силу, равную его мышцам. И даже равную

моим! Мне достаточно приложить силу, отличную от нуля… и он начнет падать.

Он будет падать медленно и долго. Но если я буду при этом удерживать его

обжаленным, если я не изменю давления, а значит, не дам ему возможности усомниться

в своей силе, в своей способности сопротивляться внешним давлениям и стоять на

ногах, мой противник рухнет, ошарашенно наблюдая за собственным телом, на которое

ничто не давит.

Я много, даже очень много играл с этим на семинарах, роняя и одиночных бойцов и

целые толпы, которые тщились удержать шлепок детской руки. Просто выставлял

человек двадцать-тридцать здоровенных мужиков, обжаливал в каком-то направлении, а

потом просил ребенка тихонечко их толкнуть.

Он толкал, все равно как и куда. Главное, что они были в это время заняты мною,

моим давлением. И вот представьте, как эти богатыри наблюдали за приближающимся

дитенышем, который тыкал в чью-нибудь огромную и напряженную ножищу крошечной

ручонкой и стремглав убегал прочь. Ничего не происходило. И ничего не могло

произойти. Они же это знали. Их столько раз толкали и били многократно более

сильные противники, и они стояли. Поэтому это не могло иметь значения.

Но оно имело!

И они всем своим огромным, многоножным и многоопорным тело вдруг начинали

медленно, но неуклонно оседать. Это могло длиться долго. Они боролись, они кряхтели

и потели, напряжение их росло, но сила сносила их крепость…

Сила одного крошечного ребенка.

Вот вам пример того, насколько мы не понимаем силу и самих себя.

Другой пример - это крестьянская способность работать, не уставая. И передвигать

самые тяжелые вещи легко. Всего лишь подумав, как это можно сделать. У каждой вещи

есть слабины, как есть они и у человека. Когда умеешь видеть силу, бывает достаточно

присмотреться, чтобы понять, как эту вещь будет двигать тяжело, а как легко. И она

двигается.

Сейчас, когда мы строим Академию самопознания, нам много приходится

использовать это умение. И мы заставляем себя не трудиться тяжело. Как это ни

смешно, но человеку проще, когда ему трудно. Мы ужасно не любим работать легко,

хотя потом плачем, когда видим, что просто предаем себя. Просто загоняем себя в ад,

намеренно усложняя собственную жизнь, хотя могли бы, если и не жить в раю уже на

земле, но, по крайней мере, блаженствовать от работы, которую делаем…

А.Шевцов. Русский бой на любки
Источник

0
Голосов пока нет
Ваша оценка: Ничего